|
||||||||||||||||
| Визит дамы | ||||||||||||||||
23.01.2006
Входит женщина. Где-то я ее видел – наверное, из обслуживающего персонала. – Питирим Игнатьич, извините… – Нет, – прерываю сразу, решительно, – не извиню! Вы что же это думаете, если меня две недели нет, то в кабинете можно не убирать? И пыль не вытирать? Цветочек вон, – киваю в сторону подоконника, – засох… почти… И принесите мне, пожалуйста, чаю! – Питирим Игнатьич, я – Зелинская… – Хм… Зелинская, Зелинский… Помню, был такой академик Зелинский… Химик? Да, химик. Противогаз изобрел… И еще что-то, с нефтью связанное… Наше ведомство еще собиралось посадить его… руки не дошли… Что-то помешало, кажется, его 80-и или 90-летие. Дали Героя Соцтруда… Ну, это еще до меня… Так вы дочь? – и, приглядевшись получше, поправился: – Внучка? – Я – Елена Зелинская, член Общественной палаты. До сегодняшнего дня – кандидат в председатели комиссии по СМИ… – А ко мне зачем? – Сурков Владислав Юрьевич послал. Посоветоваться. – А-а, Владислав… Ну, это дело другое. – Так вот, я – член Общественной палаты. Первого, президентского призыва. Пять лет вице-президент «Медиасоюза». А меня никто не знает. Говорят: милая женщина, но неизвестно кто. Вот и вы… За уборщицу приняли. – Ну что вы, – я даже смутился… – Я – практически пенсионер. Весь в мемуарах, новых лиц уже не запоминаю. – Вчера меня выдвинули, а сегодня – обошли. Прилюдно, в Георгиевском зале. Вместо меня – Гусев. Который «МК». Я – только заместитель… ница!.. Как, говорят, я буду представлять сообщество журналистов, которых все знают, если меня саму никто не знает? Не понимаю, откуда такая враждебность! – и надрыв в голосе, и уже платочек в руке теребит. – Может, и не надо их представлять? Они не пропадут. У них – Союз журналистов… и что там еще?.. Одно слово, акулы пера! Молчит. Кусает губы. – Ну, понимаю, понимаю… Хорошо, давайте попробуем вот что… Сейчас у нас в моде сериалы. Менты, то-се. Кто в них снялся – звезда. Давайте и вам какую-никакую рольку… можно второго плана… Снимитесь – и все вас узнают. И полюбят. – Так это сколько времени пройдет. Месяцы! – Хорошо, – на ходу перестраиваюсь. – Пусть вас Костя Эрнст в жюри КВНа включит. Сейчас пойдете к Владиславу Юрьевичу, он Эрнсту позвонит. А может, напрямую Маслякову. Все вас увидят рядом с Гусманом, Ярмольником, с самим Константином Львовичем. Общественность узнает, что вы существуете. Так сказать, не бесплотный миф, а реальная фемина, во плоти и крови… – Опять доказывать, что я не мертвая, а живая! Ну, хотите – можете меня пощупать! Ну, пощупайте, пощупайте! Я осторожно отодвинулся. – Нет, вы пощупайте! – и встает уже. Этого мне только не хватало! Осторожно кладу правую руку поверх ее руки, констатирую: – Теплая, – и быстро прячу руку под стол. – А вот еще мысль! – чувствую, после отдыха я в прекрасной интеллектуальной форме. – «Что? Где? Когда?»! Создаем сборную Общественной палаты. Вы, Пугачева, пара политологов – Никонов, Марков… это если по Украине будут вопросы… Алина Кабаева как самая телегеничная… Кобзон – член Общественной палаты? – Он в Думе, – отвечает замогильным голосом. – Жаль. Тогда – Фридман. У него дачу отобрали – пусть человек порадуется! Всего шесть персон. И назовем команду: «СбрОП-2006». Сборная Общественной палаты… – Как-то это все легковесно, – морщит носик гостья. – Пиар требует жертв, – говорю веско, наставительно. Но и мягко – все же дама. – В конце концов, с Соловьевым можно поговорить! С Гордоном. Ведь вам же есть что сказать о России в 2030 году? Или вот еще: инспирируем сексуальный скандал. Будут узнавать на улице. Помните Монику Левински? – Ну почему, ну почему все так! – дама вся в эмоциях, просто не в состоянии слушать. – Кругом одни предубеждения! Я же слово дала: цензурой заниматься не буду. На ковер никого вызывать не буду. Сажать в тюрьмы и расстреливать никого не буду! Я же заверила! И полная, полная лояльность власти… – Конечно, – соглашаюсь, – людей, которые эту палату придумали, расстраивать не следует. Вот, например, Владислав Юрьевич – человек очень тонкий, натура впечатлительная… – Да что вы! – едва не задохнулась гостья от избытка чувств. – Никогда! Полная, полная лояльность! Не понимаю, почему слово «лояльность» стало у нас чуть ли не бранным. Это все московская оппозиция... – А, – догадываюсь, – так вы из Питера? Ну не все биографии этих, новых, я знаю наизусть! – Из Питера! И не скрываю! Вот оно, событие века! Питерский кадр обошли при решении кадровых вопросов. К чему бы это? А дама между тем ринулась в последнюю атаку: – А нельзя ли меня поставить на какой-никакой телеканал? Ну, не на первый, конечно, и не на «Россию». Так ведь там еще много чего есть… Да, думаю, эта дама свое возьмет. Раньше или позже. А вслух говорю: – Это возможно. Со временем. Постепенно. В порядке живой очереди. Но это – не ко мне. Это – к Владиславу Юрьевичу. И выше. Дерзайте!.. Наконец дверь за гостьей захлопнулась. Еще несколько мгновений из коридора доносится стук каблуков, потом – тишина. И лишь едва уловимый аромат дорогих французских духов да легкое покалывание в правой ладони напоминают о явлении удивительной дамы. Иллюстрация: "Девушки в поле". Фрагмент картины Казимира Малевича. |
||||||||||||||||
Квартиры на ВДНХ - выгодное вложение инвестиций |
В наличии в нашем магазине бензорезы |
Особенности технических дверей